Кризис, к которому мы готовы

Две напасти — резко подешевевшая нефть и разгул коронавируса, приобретший масштабы полноценной пандемии, — взаимно усиливая друг друга, поставили мир на грань глобальной рецессии. Противостояние кризису осложняется тем, что дезинтеграция социума, спасительная для борьбы с вирусом, усугубляет экономические трудности.

Кризисы порождают девальвацию не только валют, но и оценок, а тем более прогнозов. События разворачиваются столь стремительно, что многое из того, что вы прочтете в этой статье, потеряет свое значение за время ее доставки читателю. Тем не менее мы постараемся внести толику ясности в то, что уже произошло, и, опираясь на мнения экспертов, дать свою версию происходящего. Мы также провели экспресс-опрос среднего частного бизнеса самых разных отраслей, чтобы понять, чего в разворачивающемся кризисе больше — беды или возможностей.

Ценовую войну на нефтяном рынке развязала не Россия, а Саудовская Аравия. Сделка ОПЕК+ была обречена задолго до развязки в Вене 6 марта. История с коронавирусом лишь обнулила договороспособность сторон, интересы которых расходились и раньше, причем все дальше. Тем не менее сделка ОПЕК+ не была для России ошибкой. Первые два года координации добычи принесли значительные бонусы российскому бюджету и отечественным нефтяникам, но постепенно главным бенефициаром сделки стала индустрия по добыче сланцевой нефти в США.

Ценовая война выбьет из глобальной нефтяной игры американскую сланцевую нефть не целиком и не сразу и, возможно, не навсегда. Вместе со сланцевиками ценовой шок не переживут и другие проекты, рентабельные при докризисных ценах, — новые проекты на глубоководном шельфе и в Арктике, а также еще не начатые или едва начатые проекты по разработке «трудной» нефти по всему миру. Это неизбежная плата за нащупывание нового среднесрочного ценового равновесия. Однако каким оно окажется, бессмысленно гадать до победы над пандемией и запуска обновленной конфигурации трансграничных цепочек производства и потребления товаров и услуг.

Первый контур кризиса, связанный с дешевой нефтью, не должен уронить рубль сильнее, чем на 30% к уровню начала года, — около половины этого спада уже отыграно. Накопленные резервы (денег и опыта прошлых пертурбаций) должны позволить нашим денежным властям избежать финансового цунами.

Удержать российский ВВП от снижения в нынешнем и будущем году возможно, но это потребует активизации контрциклических мер правительства. Надежды на автоматический импортозамещающий рост, подобный тому, который следовал за девальвациями 1998 и 2008 годов, сейчас невелики: резервы некапиталоемкого, рыночного импортозамещения практически исчерпаны.

Дарья Мушта, директор компании VM Partners в Китае (организация производственного аутсорсинга в КНР):

В жестком сценарии импорт уменьшится на порядок, что вызовет серьезную конкуренцию на рынке логистики и ВЭД. Останутся только сильнейшие игроки, так как полностью уйти от импорта невозможно из-за неразвитости инфраструктуры, производственного сегмента и неблагоприятного инвестиционного климата.

Для локализации какого-либо нового продукта в РФ необходимо минимум полгода, а то и больше. Изготовление оборудования, инструмента к нему, оснастки, приемка на территории поставщика, а затем пусконаладка уже в России — процессы небыстрые. Безусловно, повышение курса доллара станет толчком для развития производств в России, но исключить импорт в нашей стране невозможно. В 2014 году мы это ощутили, по всей стране открылись сборочные цеха отверточного типа, а комплектация и сборочные узлы по-прежнему импортировались из других стран.
Российскому правительству в борьбе с кризисом стоит обратиться к опыту их китайских коллег. Для борьбы с последствиями кризиса, вызванного коронавирусом, вводятся меры по возврату уплаченного НДС за предыдущий период, отсрочка по выплате социально-страховых взносов, различные компенсации и льготы пострадавшим предприятиям.

Дмитрий Матвеев, президент группы компаний «Кабош» (вертикально интегрированный агрохолдинг полного цикла):

— В агроиндустрии России валютная составляющая очень высока. В 2016 году, когда был прошлый резкий скачок курса, наше производство молока и сыра содержало от 50 до 70 процентов валютной составляющей. Для нужд наших растениеводческих хозяйств мы закупаем практически всю сельскохозяйственную технику за границей. Удобрения — увы, это тоже, как ни странно, наша валютная составляющая. В России цены на удобрения производители всегда формируют только в долларах. Семена — травы, кукуруза.
Для того чтобы работать с высокой урожайностью, мы закупаем импортные семена. Для производства сыра также все закваски, пакеты и пленки, какие-то дополнительные ингредиенты — это только импорт, мы все привозим из Европы. Так что цены, разумеется, привязаны к евро. Конечно, некоторые сырьевые запасы у нас есть, но уже совсем скоро мы начнем закупки по совершенно другому курсу. Мы стоим на пороге нового сезона весенне-полевых работ, и нужно уже приобретать удобрения. Как поведут себя производители удобрений, пользуясь случаем, не знаю. Но думаю, если правительство не вмешается, то стоимость удобрений вырастет как минимум на разницу курса. В перспективе это может привести к одному: нам придется повысить цены на продукцию.
Сейчас не нужно принимать революционных решений, важно спокойно переждать панику на рынке и по возможности поддержать бизнес, который может от этой паники пострадать. Так что от правительства я очень жду спокойных решений и вдумчивых шагов по выходу из кризиса.

Алексей Шеметов, вице-президент по производству АПХ «ЭКО-культура»:

— К росту курса валют в определенных пределах мы были готовы: при планировании бюджетов на 2020 год закладывали стоимость евро от 76 до 80 рублей. Единственное, на что может повлиять цена евро в перспективе, — это приобретение нового оборудования, аналогов которому в России пока нет. Но этот риск на ближайшее время минимизирован, ведь необходимые цены на оборудование нами захеджированы с помощью банковских механизмов либо оно будет закупаться в бюджете, с заложенным ранее риском скачка валюты. А оборотные материалы, к которым относятся удобрения, субстраты и, конечно, семена, вполне успешно производят в России. При негативном сценарии, когда цены евро и доллара не вернутся на уровень начала марта 2020 года, на рынке в целом снизится доля импортных овощей.
Сетям будет невыгодно с ними работать, необходимо будет поднимать цены таких овощей, и достаточно заметно. С повышением цен упадет спрос на них — потребители будут выбирать при прочих равных более дешевые продукты. А наши российские томаты не только не уступают, но и превосходят импортные по вкусу и лежкости. Главной задачей станет сохранение отпускных цен.

Александр Канцуров, председатель совета директоров группы «Канекс» (производитель горно-шахтного и конвейерного оборудования):

— Выручка наших горнодобывающих клиентов на 90 процентов в валюте, затраты формируются в рублях, так что изменения курса на 10–20 процентов для них не критичны. Если курс вырастет на 70–80 процентов, тогда и развитие новых проектов притормозится, и решения и бюджеты будут пересматриваться. Пока действия ЦБ и правительства напоминают действия пожарной команды. Хотя и тренированной. Какие меры нужны для уменьшения воздействия кризиса на промышленность? Если коротко: протекционизм в России должен быть узаконен. Нужно стимулировать даже частные компании, чтобы они закупали отечественное оборудование и материалы, но от производителей, в свою очередь, требовать внедрения мировых технологий и повышения качества.

Александр Поцелуев, генеральный директор Bullitt (производство оборудования для горнодобывающей отрасли):

— В краткосрочной перспективе девальвация вряд ли окажет серьезное влияние на рынок оборудования для добывающей отрасли. Но в случае жесткого сценария вполне вероятно, что российские заказчики заморозят долгосрочные проекты по оснащению и сократят инвестиционные программы.

После 2014 года иностранные производители из Великобритании и Финляндии уступили долю рынка китайским компаниям, которые ориентированы на низкий ценовой сегмент. При этом сохранился спрос на качественное оборудование и выросли требования к сервисному обслуживанию, поэтому российские производители смогли укрепить свои позиции и быстро нарастить портфолио проектов. Наши преимущества — это производственные мощности в России, короткое логистическое плечо и более гибкий подход к сервисному обслуживанию. Компании учитывают общую стоимость владения оборудованием, поэтому мы конкурируем с иностранными производителями не только по цене.

Дмитрий Кучеров, директор департамента стратегического развития компании EKF (производитель электротехнического оборудования):

— Под влияние изменений курса попадут все российские компании. Те, которые занимаются импортом, пострадают быстрее и больше всего. Но влиянию подвержены и те, которые занимаются производством в России, так как многие из них используют импортное оборудование либо сырье. Российское сырье тоже дорожает. В первый же день после закрытия биржи металл, произведенный на трех крупнейших российских заводах, в одну минуту подорожал на 10 процентов. В тот же день российские производители пластика подняли цены на 12 процентов, производители комплектующих из меди — на 8 процентов. Это сразу же отразилось на компаниях, которые производят готовую продукцию из этих материалов. Главная рекомендация для производственных компаний в текущей ситуации — хеджирование. Тем, кто не сделал его до падения рынка, стоит сделать сейчас.
Экономические меры властей, которые в кризис становятся особенно актуальными, — оказать поддержку промышленным предприятиям при покупке нового оборудования (например, освободить от НДС, отменить пошлины при покупке оборудования либо субсидировать оплату этих пошлин), разрешить предприятиям ускоренную амортизацию оборудования.

Полная версия статьи доступна только по платной подписке «Эксперт».

Источник: https://expert.ru/expert/2020/12/krizis-k-kotoromu-myi-gotovyi/.